Поставленные в заголовок слова из стихотворения советского поэта Николая Тихонова всплыли в памяти после той единственной беседы с тренером Сергеем Овчинниковым в начале марта сего года. Со стороны он производил впечатление человека замкнутого и полностью поглощенного работой. В общении с ним это впечатление многократно усиливается. Предельно лаконичные ответы на вопросы словно подчеркивали, сколь сильно дорожит тренер профессиональной карьерой: а вдруг журналист наврет с три короба, придумает невесть что, а потом расхлебывай! Ведь у его коллег по тренерскому цеху претензий к прессе накопилось более чем достаточно… Сергей Анатольевич тщательно выверял каждое слово, говорил правильные слова, так и оставаясь непознанной величиной. Свой внутренний мир он оставил при себе. А вывод тогда напрашивался сам собою: очень уж трудным, извилистым путем шел он к вершине своей тренерской деятельности! Лишь в последние годы вышел на первые роли в тренерском корпусе, а до этого играл и работал в российской глубинке. Единицы пробиваются из провинции в волейбольные столицы. Ради того, чтобы обратить на себя внимание, приходится «пахать» с утра до ночи. Настолько тяжело давалось восхождение наверх – к руководству национальной сборной и ведущих клубов страны, – что оступаться по пустякам он был не намерен. И, похоже, считал, что интервью – это шаг не вперед, а в сторону. Сознавая, что пищу для размышлений он дал небогатую, Сергей Анатольевич в самом конце дал понять, что обстоятельный разговор возможен в иной обстановке. И уточнил: «В Новогорске, на сборах…» Но со сборной весной забот меньше не стало – так и не встретились...
Он довольно рано достиг вершины – в 43 года принял сборную России. Московское «Динамо» – еще одна завидная высота, покоренная Сергеем Овчинниковым. Многие его коллеги по профессии и не помышляли о таком блестящем совместительстве! Оно далось относительно быстро – но не значит, что легко. Личная жизнь есть у каждого человека, но все по-разному ею распоряжаются. У фанатично преданных своему делу людей все подчинено работе, которая сжимает свободное время до минимума. Именно поэтому тренер Овчинников не просто состоялся, а достиг успехов в волейболе. Брал свое педантизмом, упорством, тщательной подготовкой – не столь часто встречаемые в России личные качества. Идеалом не был, но кто из нас им является? Судя по всему, в Лондоне и после него он испытывал чудовищное психическое напряжение: не удержавшись на вершине, ничего не остается, как соскользнуть вниз. Да, можно закрепиться, собраться с силами для еще одного броска наверх. Однако для тренера-максималиста даже временное отступление неприемлемо! Да и удастся ли «зацепиться»?..
А главное – все могло сложиться как нельзя лучше. Что бы ни говорили о том злополучном четвертьфинале, итог мог быть совсем иным: к победе россиянки были гораздо ближе своих бразильских соперниц. А там можно было замахнуться и на большее: никто из претендентов на «золото» свою лучшую игру на Олимпиаде не показал. Безусловно, тренер укорял себя в том, что дальше пошли бразильянки: подача у нашей сборной была не агрессивной, первый темп отсутствовал… Но матчи такого накала страстей и уровня противостояния зачастую требуют выложить все козыри без остатка: по принципу «клин клином вышибают». У нас едва восстановившаяся после травмы связующая не успела наладить эффективное взаимодействие с блокирующими. Ставка была сделана на крайних нападающих – не впервые в истории сборной России. Там же, в Лондоне поверженные командой Овчинникова японки тоже явно обделяли вниманием своих «центров», которые уступали по физическим параметрам и мастерству волейболисткам ведущих сборных. Позднее, в мужском финале В.Алекно и вовсе не увидел перспективы у Д.Мусерского в качестве блокирующего и перевел его в диагональные, что практически спасло нашу сборную, которая стала успешно атаковать через «края». Во всех приведенных случаях ставка была сделана тренерами на то, что лучше получается. Российским волейболистам в решающие мгновения игры повезло, а волейболисткам – нет. Любой игрок скажет, что без доли везения в этом виде спорта не обходится. Это имеет значение как раз потому, что игра с Бразилией и у женщин, и у мужчин была равной и победить могла каждая из команд. Что признают и в Бразилии…
Убиваться в прямом и переносном смысле из-за относительной неудачи в Лондоне – в это трудно поверить. Даже если в числе прочих тебя немилосердно критикует человек, который слывет отчасти другом, а отчасти наставником. Или когда за день до смерти появляется публикация о том, что тренер – интроверт, а, следовательно, не сможет вдохновить игроков на победу пламенным призывом. Обозначение потолка возможностей чем-то похоже на клеймо профнепригодности – ведь характер не изменишь. Хотя особенности каждого из обоймы ведущих тренеров (включая манеру общения с подопечными) известны не один год, в том числе во время назначения на соответствующую должность. Когда подсказка общественности об отсутствии перспективы исходит из уст автора, чьи тонкие намеки и предположения имеют обыкновение сбываться, это уже серьезный знак! И повод для растущей тревоги. Почему она вылилась в трагическую смерть? Этот вопрос в публичной сфере, похоже, останется без ответа.
«Почивао у миру», – этим пожеланием в адрес ушедших в мир иной нередко заканчиваются комментарии хорватских читателей к известию о смерти российского тренера в отеле «Диамант» города Пореч, где проводило подготовку к сезону московское «Динамо». Размещено сообщение не в рубрике «Спорт», как это всегда имело место в жизни успешного волейбольного наставника, а в рубрике «Црна кроника». Черная хроника – так зловеще звучит для слуха россиян колонка статей хорватской прессы о несчастных случаях и преступлениях. Никакие победы и поражения не должны приводить к столь трагическому уходу! Однако голос здравого смысла в тот воистину «черный» августовский день не прозвучал… Вечная память Сергею Анатольевичу Овчинникову!
Анатолий ПОЛЯКОВ
