Алесь Адамович, Янка Брыль, Владимир Колесник «Я из огненной деревни…»
«Старик держит мальчика как будто над всей землёй. Такое каменное и такое мягкое тело мёртвого мальчика. Глаза старика чёрной бездною свидетельствуют, что здесь произошло – в Хатыни. И спрашивают у всего мира: так что же здесь было, неужели это правда, люди, то, что с нами было, что с нами делали?»
«На высоких трубах – фамилии убитых фашистами семей. Трубы эти – на месте бывших изб, дворов, они возвышаются на пригорках и звоном, таким вечным, но и таким современным, тревожно-сегодняшним, как бы измеряют глубину, самые глубины человеческих душ – тех людей, кто живёт сегодня, кто пришёл, приехал сюда. Так звуком измеряют глубину океана. А приходят, приезжают сюда и дети, и старики, из-за Урала и с Запада – из Польши, из ФРГ, из США… И люди из других белорусских Хатыней, земля которых здесь погребена или названия которых написаны на хатынской стене, а также из тех белорусских деревень, названия которых тут не обозначены, но судьба которых – тоже хатынская…
Каждый слышит этот звон, и у каждого – своё эхо, своя память о минувшей войне, своя или своих отцов, дедов…
Но после Хатыни она делается острее, должна такой делаться – человеческая память. Потому что то, что произошло здесь, что творилось в белорусских деревнях, касается всех, и об этом должны знать все. Потому что судьба у человечества – одна. Будущее у человечества – одно. Это по-особому чувствуют здесь, в Хатыни. Многие».
Я оказалась на месте мемориального комплекса в Хатыни в возрасте мальчика, стоящего на фотографии в почётном пионерском карауле. Детской командой мы участвовали в соревнованиях в Гродно, а в выходной приехали с экскурсией на автобусе. За три года оккупации гитлеровцы уничтожили более 11700 сёл и деревень Белоруссии, на принудительные работы были угнаны около 400 тысяч человек. На территории БССР было создано 260 мест принудительного содержания и уничтожения населения, в том числе концентрационные лагеря, детские донорские лагеря. Беларусь потеряла каждого третьего своего жителя…
Читаем Василя Быкова, его белорусы называют «совестью нации»: «Отечественная война для Белоруссии поистине явилась войной всенародной с её первого дня и до самой победы. Три года белорусский народ провёл её на переднем крае в буквальном смысле этого слова, ни дня не зная хотя бы относительной безопасности. Фронт борьбы с гитлеровцами проходил по каждой околице, по каждому подворью, по сердцам и душам людей. Всенародная война означала, что каждый был воином со всеми вытекающими из этого слова обязанностями и последствиями. На территории целых районов в течение всей войны боевые бригады партизанских зон месяцами противостояли блокирующим немецким войскам, снятым с фронта. Сознавая ежеминутную опасность, грозившую фашистам из лесов и деревень, они в своём страхе дошли до исступления и готовы были убивать каждого».
«Наша память идет по лесной партизанской тропе
Не смогли зарасти эти тропы в народной судьбе
Боль тех давних годин в каждом сердце живет и поныне
В каждой нашей семье с нами малые дети Хатыни».
«Молодость моя, Белоруссия» - слова Николая Добронравова, музыка Александры Пахмутовой
Наша общая память привела меня сегодня в Брестскую крепость, единственную крепость, носящую почётное звание «Крепость-герой». Здесь 22 июня 1941 года на нашу страну и наш народ вероломно напали немецко-фашистские захватчики, началась Великая Отечественная война. По пути от вокзала Бреста до Бессмертного гарнизона стояли в сердце строки романа Бориса Васильева «В списках не значился». Этот путь я иду вместе с его героем, девятнадцатилетним лейтенантом Колей Плужниковым, вместе с героями документальной книги Сергея Смирнова «Брестская крепость». Быть может, мои читатели попробуют вместе с авторами приводимых мной источников узнать больше о невероятном подвиге людей, героизме в бою защитников Брестской крепости, открыть честную, полную драматизма правду. На фотографии скульптура "Жажда", в каске воина всегда вода, даже в самый знойный день, и цветы...
"Защитники Брестской крепости" Пётр Кривоногов.
Степан Гаврусев «Стяг Брестской крепости»
Не раз,
Не второй
И не сотый
От крепости немец отбит,
Уже как пчелиные соты
Все стены, а крепость – стоит.
Ну, кто там, ну, кто там остался?
Форты разбомбили дотла
И доты… А стяг не шатался,
А стяг не окутала мгла!
Владимир Беляев «Застава в огне»
«…Пахнет гарью и взрывчаткой. Взволнованные, полураздетые, с лицами, грязными от пыли и пота, пограничники притаились у бойниц и в полутьме блокгауза. Всё слышнее гортанные звуки чужих команд, лязг оружия. Нарастающий шум вторжения врага не может заглушить передвинувшаяся южнее орудийная канонада.
Так начинался рассвет, разделивший жизнь на мир и войну».
Вспомните картины тех дней, показанные в фильме «Государственная граница»! Женщин, хоронящих своих родных – погибших пограничников из гарнизона Крепости в огромной воронке от вражеского снаряда, и служебную собаку-овчарку так по-человечески сгорбившуюся, сидящую на краю этой воронки. Как одни из последних уцелевших ребят ставят на место пограничный столб, а их безоружных израненных расстреливают фашисты!
Во время моего детства и становления человеком не было нужды напоминать людям о том, кто победил в Великой Отечественной войне, как это происходит сейчас! Были живы люди, которые воевали, были живы люди, которые спасали раненых, были живы люди, которые были в партизанских отрядах, были живы люди, которые были в оккупации. Они были свидетелями этого! Они бы не дали развиваться противоположным мыслям! «Иди и смотри» - фильм по сценарию Алеся Адамовича называют «тяжёлым», а это правда, и она единственная, которую мы обязаны хранить, свидетельствовать о ней во имя и за наших героических предков! Нам не довелось этого ни испытать, ни тем более выдержать, благодаря их сопротивлению и мужеству. Поэтому именно сюда нужно идти и смотреть! Слушать, молчать и впитывать вечное!
Если б камни могли говорить
Под летящими вдаль облаками,
Рассказали б о мужестве камни,
Если б камни могли говорить.
С неба смотрят
Звёзды, не мигая,
Тонет полночь
В медленной волне…
А над Брестом
Тишина такая,
Будто мир оглох
На той войне.
На границе родимой земли
Вихревые сирены завыли,
Встали мёртвые рядом с живыми
И, обнявшись, в бессмертье ушли.
Трескался бетон, изнемогая,
Людям было тяжело вдвойне!..
А над Брестом тишина такая,
Что нельзя не вспомнить о войне.
Билось каждое сердце, как Брест!
Под огнём навесным перекрёстным
Враг нарвался на тысячу Брестов, -
Билось каждое сердце, как Брест!
Сердце билось,
Боль превозмогая,
Даже стены
Плавились в огне,
А над Брестом
Тишина такая,
Словно мир оглох
На той войне.
Если б камни могли говорить
Под летящими вдаль облаками,
Рассказали б о мужестве камни,
Если б камни могли говорить.
И звучит, звучит
Бессмертной песней
Над землёю мирною рассвет…
Для героев, для героев Бреста,
Для героев Бреста смерти нет!
Роберт Рождественский
Единственным человеком, кто призвал к ответу уполномоченных лиц по нашему вопросу «Динамо» к дисциплинарной комиссии и судейской комиссии ВФВ, по моим сведениям стал уроженец деревни Березница Пружанского района Брестской области – Николай Васильевич Карполь!