Завтра нас ждёт традиционный предновогодний финал розыгрыша Кубка России 2020 среди женских волейбольных команд. Кубок России носит имя знаменитого волейболиста и тренера, впервые приведшего сборную СССР к победе на Олимпийских играх в 1968 году и второй раз подряд в 1972 году. Сборная СССР в те годы победила на чемпионатах Европы 1967, 1971 гг. и мира 1970. Гиви Александрович 11 лет возглавлял женскую команду «Динамо» Москва, за это время динамовки 6 раз становились чемпионками Советского Союза. Под его руководством в «Динамо» и сборной страны выступала Людмила Степановна Булдакова, её имя носит награда, которую ежегодно вручают лучшей волейболистке России. Людмила Булдакова двукратная олимпийская чемпионка, трёхкратная чемпионка мира и трёхкратная чемпионка Европы. В 1979 году накануне московской Олимпиады Людмила Степановна в соавторстве с Леонидом Никитиным написала книгу «Шесть в защите – шесть в нападении». Оригинал этого издания мне удалось недавно раздобыть в свою библиотеку. Мы мало знаем об истории тех побед и редко можно найти слова их героев. Хочу поделиться некоторыми страницами из этой книги, как чувствовали, как готовились и побеждали Людмила Булдакова и Гиви Ахвледиани. Чтобы этот дух и чемпионское воспитание сохранились в памяти сегодняшнего поколения волейболисток.
«Любой человек, который отважился стать тренером в том или ином виде спорта, должен знать, что сладкой жизни у него не будет ... Наставник советской сборной Гиви Александрович Ахвледиани и не рассчитывал на «сладкую жизнь». Он ясно представлял цель и пути к ее достижению. Тренерские реформы коснулись и меня. Я стала в команде связующей, хотя до этого всегда выполняла функции и второго нападающего, и «угла», то есть
сильнейшего нападающего. Помню, с каким упорством прививал мне тренер роль связующей. Такая перестановка казалась мне покушением на мою самостоятельность, на мой авторитет: «А может быть, я вообще не нужна
сборной?» Но Гиви Александрович оказался провидцем. Поняла я, правда, все это позже. А тогда согласилась на эту перестановку только в интересах команды.
Затем особое внимание уделил теоретическим занятиям - изучению тактики и техники игры наших основных соперниц. Эту учебу мы, разумеется, подкрепляли практическими занятиями до самого отъезда в Мехико.
- Мы должны знать игру японских волейболисток назубок, - говорил тренер своим воспитанницам. – Вот, скажем, знаменитые японские подачи. Для тех, кто медлит с подготовкой к приёму этих подач, они всегда будут опасны. Тут как у горнолыжников. Я читал заметки знаменитого Тони Зайлера, который советовал начинать объезжать препятствия как можно раньше, не дожидаясь приближения опасности. Вот и в волейболе: по началу траектории полета мяча после подачи нужно быстро определять место его падения и скорость – тогда можно взять любую подачу. Если же принимать решение после того, как мяч перелетит через сетку, потерь не избежать ...»
«У Гиви Александровича было подробнейшее досье на всех ведущих японских волейболисток, и он открывал спортсменкам тонкости в их игре, подсказывал особенности действий того или иного игрока, их любимые приёмы, обращал внимание на уязвимые места. Какое это имело значение, девушки поняли, когда летом 1968 года в Риге и Москве уходили с площадок, обыгрывая непобедимых «колдуний» с острова Хонсю. Из четырех встреч три выиграли советские спортсменки. Причём к нам приезжала уже не клубная команда, а сборная, укомплектованная шестеркой сильнейших игроков из «Хиташи» и лучшими спортсменками из «Ничибо», «Ясики» и «Канебо».
А наш наставник, впервые за многие годы давая оптимистические интервью, мог с полным основанием говорить:
- «Гипноз» японок теряет силу. Можете мне поверить, что к Олимпийским играм наши девушки способны ещё прибавить в игре. Резервы есть, а путь, который мы выбрали, готовя команду, оказался правильным. И мы
будем придерживаться избранных принципов тактики борьбы с японской командой. Мы окончательно освоили и закрепили выход пасующего к сетке из зоны пятого номера, много занимались совершенствованием подачи.
Теперь прямая нацеленная подача, которую выполняют наши спортсменки, - грозное оружие, пользуясь которым, мы не раз зарабатывали очки. И ещё: спортсменки стали увереннее играть в нападении, в третьей зоне с низких
передач. Тут прогресс налицо... Мы знали, что японки обязательно попытаются усилить команду к Олимпийским играм. Однако, почин был
сделан, брешь пробита. Так что в Мехико наши девушки прибыли в хорошем, боевом настроении.
- Мне, - говорит Л. Булдакова, - выпала честь быть капитаном наших олимпийцев. Когда едешь на вторую в своей жизни Олимпиаду – ты в команде и ветеран, и опора, и психолог, и старший товарищ, и нянька, и ... бог знает что. Наверное, это справедливо, ибо олимпийский опыт – опыт бесценный. А когда ты еще и капитан команды, на твои плечи ложится двойная ответственность. Я понимаю, что за успехи и неудачи спрашивают, конечно, со старшего тренера, но ведь есть ещё и чувство личной ответственности. Оно живет в каждом из нас с рождения, с первых шагов по земле. В ком-то – больше, в ком-то – меньше. Каждому игроку сборной была небезразлична судьба команды, каждый поклялся отдать победе все силы, иначе зачем было ехать на Олимпийские игры.
Наш старший тренер Гиви Ахвледиани заготовил для японской сборной сюрприз. Как вы помните, с его легкой руки я стала в сборной связующей. Гиви Александрович вообще придавал волейболистам этого амплуа большое значение. «Разыгрывающий игрок в волейболе – это диспетчер, - говорил он, - Он первое, хотя и не столь яркое для зрителей лицо в команде. Мы привыкли считать нападающих главной силой. Это так. Бомбардиры отыгрывают подачу. Они приносят очки, но сами по себе нападающие были бы бессильны без разводящих. Кстати, разводящие играют свою ответственную роль не только в матчах. Эти труженицы крайне необходимы и в тренировочном процессе, в совершенствовании мастерства нападающих. Так что к подбору разводящих надо относиться с особым вниманием. Смена игроков такого амплуа – это проблема проблем...»
Последней стала Мюнхенская олимпиада и для меня. «Я тоже больше не выйду на освещенную яркими прожекторами площадку, не окунусь в прекрасный и удивительный мир олимпийских сражений», - думала я. Смотрела на счастливых, опьяненных победой подруг, а самой почему-то хотелось разреветься. Но вокруг говорили о нашем мужестве, о нашей воле, о бойцовских качествах, которые мы проявили в финале.
- Ты что, Людмила? - окликнул меня кто-то.
- Ничего, девочки, это я от счастья...
А у самой катились по щекам слёзы. Я вспомнила Каунас, первые уроки волейбола, которые давал нам, восьмиклассницам, наш первый наставник, Августин Августинович Каркаускас, у которого мы занимались в команде «Мокслас». До сих пор не пойму, как он мог распознать во мне – смешливой пятнадцатилетней девчонке будущую олимпийскую чемпионку. Для меня волейбол поначалу был лишь приятным времяпрепровождением. Я любила играть, мне нравилось выигрывать (проигрывать, между прочим, я так и не научилась, всегда тяжело переносила неудачи), я с удовольствием участвовала в соревнованиях. Но могла ли я думать, будто во мне «что-то есть», как выразился однажды Августин Августинович. Я просто не умела недобросовестно относиться к делу, старалась, и, кажется, многое у меня получалось неплохо. Наш «Мокслас» выиграл в 1953 году первенство республики среди школьников, а на следующий год я уже играла во взрослой команде «Жальгирис». А еще через год меня включили в состав сборной страны и ... предложили переехать в Москву, в «Динамо». Помню, как огорчился Августин, когда я сказала ему, что собираюсь переходить в столичное «Динамо». «Люда, ты не понимаешь, что ты делаешь, - уговаривал он меня. - Ты еще девчонка, а там ... Неужели тебе у нас плохо?» Мне было в Каунасе, конечно же, хорошо. У нас была дружная, хорошая команда, а «наш милый Августин» души в нас не чаял. Он тренировал нас, когда угодно и сколько угодно. Он был из когорты тех незаметных служителей спорта, которые отдают ему всё, часто не получая взамен ничего, кроме бесконечных хлопот и маленьких радостей, ибо сфера их деятельности не выходит за пределы границы, где начинается большой спорт. Но он искренне любил свое дело и умел разделить эту преданность с нами, его учениками. И мне было грустно расставаться и с Августином, и с подругами. Но я уехала. Волейбол уже занимал в моей жизни такое место, что надо было решать: или-или – либо серьезно заниматься, либо довольствоваться тем, что есть, и играть в свое удовольствие. Я тогда выбрала первое...»
